Ледяной круг [= Львиный Зев] - Ольга Игоревна Елисеева

Высоко в кронах деревьев возмущенно зашумел ветер.

— Что ты ответил? — Астин зябко поежилась.

— Пусть соберет кардиналов, даст им в руки топоры и присылает ко мне, — расхохотался король.

Где-то под ногами в траве послышался слабый писклявый смех, а из глубины чащи что-то заухало.

— Чтобы выкорчевать иггдрасиль от Нейстрии до верховьев Арна, мне понадобилось бы пригнать сюда всю страну с топорами, — продолжал Арвен, — и я бы нажил восстание.

— Ты мудрый государь, — серьезно сказала Астин. Горькая усмешка тронула губы короля.

— Не нажил восстания, нажил переворот и войну, — сказал он. — Знаешь, как у меня на родине называют таких конунгов? — Львиный Зев буркнул себе под нос какое-то непроизносимое ругательство. — Это значит… — Арвен осекся, вдруг поняв, что не сможет перевести Астин сокровенный смысл народного выражения. — В общем, так говорят еще о женихе, который после свадьбы не оправдал ожиданий невесты…

Принцесса хотела что-то возразить, но замолчала. Ветер донес до них приглушенный женский крик из глубины чащи.

— Ну вот, — заявил Арвен, — начались шуточки в духе Иггдрасилева леса.

— Может быть, это какая-нибудь крестьянка? — неуверенно предположила Астин.

— Я же тебе сказал, крестьяне сюда не заходят, — оборвал ее король. — Тише, иди за мной.

Стараясь не задевать за ветки, беглецы пошли вперед. Громадный норлунг двигался с такой легкостью, что ни один сучок не хрустнул у него под ногой. Зато его изящная спутница наделала столько шуму, сколько не поднимает целое стадо оленей на тропе к водопою.

Чуть в стороне от дорожки Арвен заметил два серых валуна, торчавших из земли. Крики слышались из-за них. Заглянув за камни, Львиный Зев увидел молодую женщину с растрепанными светлыми волосами, метавшуюся из стороны в сторону по прелой листве. Она не звала и не плакала, а как-то натужно выла, колотя ладонями по земле. На ее указательном пальце сверкнул лунный перстень.

Норлунг был несколько потрясен, поняв, что женщина собралась здесь рожать.

— Озарик! — выглянувшая из-за плеча короля Астин с радостным криком бросилась к несчастной.

Арвен вгляделся в грязное осунувшееся лицо роженицы. О Боже! До какого же безобразия может дойти придворная дама, если ее босиком в одной рубашке выгнать в лес!

Озарик подняла на принцессу блуждающий взгляд.

— Это же я, Астин, — хозяйка Ореня чуть не плакала от жалости. — Астин? — губы женщины дрогнули. — Астин! — в ее глазах появилось осмысленное выражение, голос потеплел. Она снова застонала, извиваясь в руках золовки и колотя ладонью

по камню.

Арвен понял, что дело близится к концу.

— Астин, — слабо выдохнула Озарик, когда схватка миновала. — А кто это с тобой? Я не вижу.

— Успокойся, — принцесса ласково погладила жену брата по голове. — Это государь.

— Государь? — еле слышно переспросила Озарик. — Он жив? — и, чуть помедлив, добавила: — А вот Палантид погиб.

Арвен закусил губу. Он знал, что теперь так будут говорить все, кто потерял близких на этой войне.

— Мне показалось, что я видела тебя во рву, — сказала Астин, с нежностью целуя сжатые руки Озарик.

— Я не помню, — покачала головой женщина. — Они ворвались в дом… Палантид упал на лестнице… Я прыгнула в окно… Потом все, как в тумане. Люди, люди… У всех такие холодные мертвые руки, и сверху опять кидают… — Новый приступ заставил Озарик замолчать.

— Ее приняли за мертвую и выбросили в ров, — сказал Арвен. — Бог весть как она оттуда выбралась и дошла сюда.

Издав низкий сдавленный крик, Озарик так напряглась, что казалось, вот-вот лопнет прямо на руках у Астин.

— Помоги ей! Что ты смотришь? — рявкнул на принцессу Арвен.

— Как? — хозяйка Орнея непонимающе уставилась на него.

Норлунг тихо выругался и встал на колени.

— Неужели даже этого ты не можешь?

Он с треском разорвал набрякшую от воды рубашку Озарик, согнул ей ноги в коленях и, когда накатил следующий приступ, с силой нажал локтем на живот. Женщина вскрикнула, и малыш, как рыбка, выскользнул в подставленный плащ короля.

— Где ты этому научился? — удивленно спросила Астин, подхватив у него из рук оглушительно орущего ребенка.

— Отец бы шкуру с меня спустил, если б я не смог принять роды у скотины, — буркнул норлунг, перерезая мечом пуповину и туго завязывая ее. — А вот почему ты, женщина, этого не умеешь?

— Мне негде было научиться, — пожала плечами Астин.

— Ну да, конечно, — фыркнул Львиный Зев. — Ты ведь, наверное, была уверена, что детей находят в капусте! А вот мой старик был тяжел на руку, — задумчиво протянул король. — Он бы из тебя живо дурь выбил, не то что я. Он каждому умел показать, где его место: женщине у очага, сыну в хлеву…

— Ты поэтому и ушел? — принцесса посмотрела на него.

— Не только поэтому, — уклончиво ответил король. Он тряхнул головой, прогоняя неприятные мысли. — Господи, да заткнется когда-нибудь этот мешок с криком?

Маленький Палантид ни на минуту не прекращал орать.

— И чем, интересно знать, мы будем его кормить? — норлунг озабоченно огляделся по сторонам.

— Но разве… — растерянность отразилась на лице девушки. — У Озарик же должно быть молоко.

— После того как она упала в ров и несколько дней голодная блуждала по лесу? — с сомнением сказал Арвен. — Пойдем, — король выпрямился. — Я понесу Озарик, а ты ребенка. Надо найти воду.

Спутники медленно двинулись вперед, стараясь не растрясти свой драгоценный груз.

Львиный Зев то и дело останавливался, чтобы осмотреть стволы деревьев, и сворачивал куда-то, по одному ему ведомому маршруту. Астин молча шла за ним. Наконец норлунг издал удовлетворенный возглас и двинулся быстрее. Вскоре они услышали тихое журчание ручья и через несколько минут вышли на тесную поляну, окаймленную соснами.

Львиный Зев положил Озарик на траву и пошел собирать хворост.

— Вымой ее, — бросил он через плечо принцессе, — и ребенка.

— Холодной водой? — испуганно спросила девушка.

— Что, я в горсти тебе нагрею? — огрызнулся король. Настроение у него было склочное, и он обрадовался бы, если б принцесса сказала ему в ответ какую-нибудь колкость, но девушка промолчала. Она закусила губу и отвернулась от спутника.

Астин стоило немалого труда помочь Озарик смыть кровь, но за младенца лучше было не браться. Едва его пятки опустились в ручей, как он вновь поднял душераздирающее верещание и больше уже не унимался.

Зато у Арвена дело шло быстрее и привычнее. Он натаскал веток, надрал сухой коры, нашел камень и долго нудно стучал по нему обломком меча, высекая искры. Кора дымила, ветки чадили, пока наконец не занялся слабый огонек.